В жизни, как иногда тоскливо думает Лейри, осталась единственная радость — когда клятву дает кто-то другой. Но и эти с веками стали значительно осторожнее, отчасти и по его вине — он не наказывает тех, кто отступается от своего слова, но обращает на них внимание, и если находит их интересными: принимается играть. Играть — это ведь не значит мучить. Играть — это вывернуть душу наизнанку, зашить ее золотыми нитями и дождаться, пока она снова разорвется. Лейри не торопится: он наблюдает, как формируется трещина, как растет зерно сомнения. Он тонет в ней, он поет для нее. А когда созреет — он приходит. Всегда. читать дальше